люди всячески навязываются мне помочь картошку копать. Не тусить в клубе, не в ресторане или на шопинге составить компанию за мой счет, а помочь на тяжелой и не очень привлекательной работе.

Отказаться я, конечно, не обидев никого, не мог, поэтому пришлось согласиться. Вернулись домой, удивив появлением такой большой компанией бабушку. Впрочем, когда она узнала, что мы все идем копать землю под картошку, то обрадовалась. Но выставила условие — после копки возвращаемся к нам, и она всех угощает. Ну, тут уже Загиту и Галие крыть было нечем.

На дачах было многолюдно. Складывалось впечатление, что практически все после демонстрации пришли повозиться с землей. Дело понятное — погода чудесная, земля оттаяла, да и люди соскучились после долгой зимы по своим дачам. У нас нашлось только две лопаты, но бабушка быстро одолжила еще одну у соседки. Мы втроем с Загитом и Галией принялись копать. Ну что сказать — Загит с лопатой производил впечатление небольшого бульдозера, угнаться за ним никакой возможности не было. Складывалось впечатление, что он еще и не устаёт вообще — когда мы с Галией уже начали сдыхать от тяжелой и непривычной работы, он ураганом несся впереди нас. Вот в такую физическую форму и я хочу войти в ближайший год. Нарастить еще хоть десяток килограммов мышц, увеличить выносливость, и тогда не стыдно будет называть себя мужчиной. Пока что я просто «вьюноша бледный со взором горящим», как там было у Брюсова.

Впрочем, одним физо я ограничиваться не собирался. Я уже приметил, что в этом времени были чрезвычайно популярны стихи. И это даже в нашей провинции, что в Москве-то будет! Надо подновить в памяти творения знакомых поэтов, а то примут в столице за чурбана неотесанного.

Благодаря помощи Загита с копкой справились быстро — завтра уже собрались и сажать картошку. Потратили еще минут двадцать на то, чтобы собрать вылезшие из земли камни, собрав и сложив из них горку около дороги. И отправились угощаться к нам.

Бабушка была очень довольна тем, что так быстро все сделали, а холодильник был все еще полон подарками от колхоза. Выкладывая их на стол, бабушка похвалилась и перед Загитом, какой я добытчик. Перечислила все до последней мелочи, что я из колхоза привез после одного-единственного выступления. Ну что сказать, Загит был впечатлён, а Галия светилась от гордости за своего парня.

— Словно феодализм не отменили, а ты барин, что съездил в свою деревню за оброком! — сказал Загит, улыбаясь по-дружески.

Ему прекрасно зашел деревенский самогон — очень его хвалил. Я его пока так и не попробовал — ограничился деревенским квасом. Мы им с Галией запивали бабушкины пироги с вязигой — подошло великолепно.

В прекрасном настроении пошли втроем провожать Галию до ее нового дома.

Загит как вкопанный остановился перед домом Анжелы.

— Погоди-ка, — сказал он, — тут Забелины же живут, верно?

— Ага, — сказала Галия.

— А я за Настей увивался, что здесь жила, — ностальгически взгрустнул Загит, — когда как Пашка был еще по возрасту. Хорошие были времена!

Мы с Галией переглянулись. По всему выходило, что эта Настя — умершая мать Анжелы, а Загит об этом и не знает. И вот как ему сказать? Насколько серьезно у него это было в юности?

— Вот так случайность! — заулыбался Загит, — ну-ка, пойдем к Насте, глянем, как она тут устроилась!

Я все же не выдержал. Нельзя его в таком настроении в хату заводить. Начнет Анжелу расспрашивать о ее матери, думая, что она живая, как бы у той истерики не случилось.

— Мне очень жаль, Загит Джиганович, но тут живет только подруга Галии по имени Анжела, с братом и отцом. А мать у нее умерла. Я вот только не знаю, как ее звали, — с участием сказал я.

— Я тоже не знаю! — быстро сказала Галия.

— Настя умерла? — Загит, было видно, поражен такой новостью, — а почему мне никто не сказал?

— Пойдем в дом и расспросим аккуратно? — предложил я.

Анжела приняла нас радостно — все же праздник, и ей не улыбалось отмечать его только с братом. А тут сразу трое гостей!

Расспросы я взял на себя, чтобы не бередить раны Загита и постараться не испортить праздничное настроение у Анжелы — упомянул, словно мельком, что Загит в юные годы был знаком с Настей из этого дома.

— Да, это была моя мама! — подтвердила Анжела немедленно. И была даже, кажется, обрадована, что Загит ее знал.

— А как с ней это случилось? — осторожно спросил Загит.

— Три года назад, выехала в командировку в Москву, и в их автобус врезался самосвал, — грустно сказала Анжела.

— Целых три года, — пробормотал Загит, все еще не в силах поверить, что когда-то хорошо знакомого человека уже нет в живых.

Я постарался быстро перевести тему разговора и начал рассказывать о демонстрации, отвлекая хозяев от грустных воспоминаний. Загит же до конца вечера так и просидел очень грустный и задумчивый.

Глава 14

2 мая 1971 г. дома у Домрацких-Ивлевых

Утром после пробежки и зарядки сидел с бабулей на кухне, завтракал и пил чай. Выходной, погода отличная, настроение прекрасное, придумывал, чем заняться и куда пойти погулять. Стук в дверь стал полной неожиданностью и для меня, и для бабушки. Кто это может быть? В воскресенье? С самого утра?

Открыв дверь, изумился еще больше. На пороге стоял Сатчан, из-за спины которого были видны в сенях еще два незнакомых дядьки. Объяснений происходящему у меня не было вообще никаких, поэтому я просто поздоровался и посторонился, пропуская их всех в хату.

Сатчан с сопровождающими зашли в кухню, поздоровались с оторопевшей бабушкой, после чего заводской комсорг наконец начал выдавать более-менее содержательную информацию по ситуации.

— Добрый день! — сказал он. — Познакомьтесь, это журналисты областной газеты, корреспондент Юрий Викторович и фотограф Виталий Аркадьевич. Они сделают буквально несколько снимков, так что мы вас сильно не побеспокоим.

Обернувшись ко мне, Сатчан подмигнул, мол, все в порядке, все идет по плану. Я же был в полном замешательстве, не понимая, что за игру затеял комсорг и, главное, зачем?

— Так это и есть тот самый школьник? — произнес невысокий лысеющий мужчина с блокнотом, которого представили как Юрия Викторовича. — Вам бы, молодой человек, неплохо было одеться во что-то более приличное, — покровительственно похлопал он меня по плечу.

А вам бы неплохо предупреждать людей о своем приходе заранее, — мрачно подумал я, но вслух ничего не сказал, естественно, а просто коротко кивнул.

— Снимать здесь будем? — спросил фотограф коллегу.

— Давайте другие комнаты посмотрим, — ответил Юрий Викторович, и вся компания, нисколько не смущаясь своим несанкционированным нахождением в чужом жилище, начала шарахаться по хате, осматривая все помещения и обсуждая их.

По сути и по тону, разговор шел о том, какая именно из комнат в нашем доме выглядела менее зазорно. И по разговору получалось, что зазорно выглядели все. Единственное, что их возбудило, это винтовая лестница, и чердачная комната, но они не подошли по другому критерию — выглядели «чрезмерно буржуазно». Товарищи из газеты нравились мне все меньше. Я в прошлой жизни общался со многими из их братии и точно знал, что среди них есть очень приятные и эрудированные люди, мастера своего дела. Дружил с такими и с удовольствием общался. Но в нашем доме в данный момент находились представители другого их подвида — высокомерные, беспардонные, считающие себя по определению на голову выше всех остальных. На таких у меня была сильная аллергическая реакция, выражавшаяся в зуде в кулаках и повышенной склонности к импульсивным действиям. Видимо, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что Сатчан подошел ко мне и тихонько заговорил:

— Паша, твоя идея «Бессмертного полка» очень вдохновила не только меня, но и некоторых важных людей как на районном, так и на областном уровне. Я развернул серьезную подготовительную работу. Тем более, что времени у нас осталось совсем мало. Эти фотографии для газеты нам нужны будут для будущей компании по освещению этого мероприятия. Давай сейчас просто все сделаем, что надо, а потом на работе поговорим более подробно, я тебе все объясню.

Я неопределенно пожал плечами. Возражать всерьез сейчас было бы неправильно, слишком мало у меня информации. Странно все это выглядит, учитывая наши прежние с Сатчаном договоренности, но фиг с ним, сделаем фотки, а там посмотрим.

Я переоделся в школьные брюки и рубашку, бабуля